Unknown - Страница 60

Алек поднял взгляд, как раз когда Магнус достиг его, подхватил и прижал к себе. Его пальцы коснулись лица Алека, будто проверяя, есть ли ушибы и повреждения; он бормотал:

– Как ты мог… вот так уйти и не сказать мне… я мог бы помочь тебе…

– Перестань. – Алек отстранился, разозлившись.

Магнус обрел контроль, его голос вернулся в норму.

– Прости, – сказал он. – Мне не стоило уходить с вечеринки. Надо было остаться с тобой. Камилла все равно сбежала. Никто понятия не имеет, куда она ушла, и раз уж вампира нельзя выследить… – он пожал плечами.

Алек мысленно оттолкнул образ Камиллы, прикованной к трубе и глядящей на него этими злыми зелеными глазами.

– Ничего, – сказал он. – Она не имеет значения. Я знаю, что ты просто пытался помочь. Я не зол на тебя за то, что ты ушел с вечеринки.

– Но ты был зол, – сказал Магнус. Я знаю, ты был. Вот почему я так беспокоился. Сбегать и подвергать себя опасности, просто потому что ты разозлился на меня…

– Я сумеречный охотник, – сказал Алек. – Магнус, это то, что я делаю. Это не из‑за тебя. В следующий раз влюбляйся в страхового агента или…

– Александр, – сказал Магнус. – Следующего раза не будет. – Он прислонился лбом ко лбу Алека, зелено‑золотые глаза уставились в голубые.

Сердцебиение Алека ускорилось.

– Почему не будет? – сказал он. – Ты живешь вечно. Не каждый так может.

– Я знаю, что сказал так, – ответил Магнус. – Но, Александр…

– Перестань меня так звать, – ответил Алек. – Александром меня зовут родители. Я полагаю, очень продвинуто с твоей стороны принимать мою смертность вот так – все умирают, бла, бла – но каково, ты думаешь, мне от этого? Нормальные пары могут надеяться – надеяться состариться вместе, прожить долгие жизни и умереть в один час, но мы не можем надеяться на это. Я даже не знаю, чего ты хочешь.

Алек не знал, чего ожидал в ответ – гнева, самозащиты или даже юмора – но голос Магнуса только упал, ломаясь, когда он ответил:

– Алек… Алек. Если я оставил впечатление, что смирился с твоей смертностью, могу только извиниться. Я пытался не думать об этом и все равно думал о том, что ты будешь со мной через пятьдесят, шестьдесят лет. Я думал, что тогда смогу отпустить тебя. Но это ты, и я теперь понимаю, что буду так же не готов потерять тебя, как и сейчас. – Он аккуратно положил ладони на щеки Алека. – То есть вообще.

– Так что же нам делать? – прошептал Алек.

Магнус пожал плечами и внезапно улыбнулся; с его торчащими черными волосами и блеском в зелено‑золотых глазах он был похож на вредного подростка.

– Что все делают, – ответил он. – Как ты сказал. Надеяться.

Алек и Магнус стали целоваться в углу комнаты, и Саймон не знал, куда отвести взгляд. Он не хотел, чтобы они подумали, что он пялился на них в такой интимный момент, но куда бы он ни посмотрел, он встречал только сверкающие взгляды сумеречных охотников. Несмотря на то, что в банке он сражался против Камиллы на их стороне, никто из них не смотрел на него с каким‑либо дружелюбием. Одно дело для Изабель принять его и беспокоиться о нем, но сумеречные охотники в целом было абсолютно другим делом. Он мог сказать, о чем они думают. «Вампир, Нижний Мир, враг» было написано на их лицах. С облегчением он увидел, как двери распахнулись, и внутрь влетела Джослин все еще в голубом платье с вечеринки. Люк был лишь на несколько шагов позади.

– Саймон! – вскрикнула она, когда увидела его. Она подбежала к нему, и, к его удивлению, с силой обняла его, прежде чем отпустить. – Саймон, где же Клэри? Она…

Саймон открыл рот, но не издал ни звука. Как он мог объяснить Джослин, что случилось этой ночью? Джослин, которая будет в ужасе, узнав, что сотворенное Лилит – дети, которых она убила, кровь, которую пролила – было ради того, чтобы создать больше существ, как мертвый сын Джослин, чье тело даже сейчас лежало погруженное в гроб на крыше, где были Клэри и Джейс?

Я не могу сказать ей все это, подумал он. Я не могу. Он посмотрел мимо нее, на Люка, чьи голубые глаза смотрели на него с ожиданием. Позади семьи Клэри он видел сумеречных охотников, собравшихся вокруг Изабель, видимо, пересказывающей события этого вечера.

– Я… – начал он беспомощно, а затем двери лифта снова открылись, и наружу вышла Клэри. Ее туфли потерялись, ее красивое шелковое платье превратилось в окровавленные лохмотья, а на обнаженных руках и ногах уже исчезали синяки. Но она улыбалась – даже светилась, счастливее, чем Саймон видел ее за последние недели.

– Мама! – выкрикнула она, а затем Джослин подлетела к ней и обняла. Клэри улыбнулась Саймону через мамино плечо. Саймон посмотрел вокруг комнаты. Алек и Магнус все еще обнимались, а Майя и Джордан исчезли. Изабель все еще была окружена сумеречными охотниками, и Саймон слышал вздохи ужаса и изумления, издаваемые группой, окружающей ее, пока она рассказывала историю. Он подозревал, что часть ее наслаждалась этим. Изабель любила быть в центре внимания, неважно, по какому поводу.

Он ощутил, как рука легла на его плечо. Это был Люк.

– Ты в порядке, Саймон?

Саймон взглянул на него. Люк выглядел, как всегда: твердо, мудро и абсолютно надежно. Ничего не изменилось от того, что его свадебная вечеринка была прервана внезапными драматическими событиями.

Отец Саймона умер так давно, что он с трудом мог его вспомнить. Ребекка помнила детали – что у него была борода, что он помогал ей строить сложные башни из блоков – но Саймон не помнил. Он думал, что это у них с Клэри всегда было общим, связывало их: оба с умершими отцами, выросшие с сильными одинокими женщинами.