Unknown - Страница 59

Он убрал волосы с ее лица.

– Я не хочу отпускать тебя.

– Тогда пошли со мной.

– Нет. Кто‑то должен остаться здесь, наверху.

Он взял ее руку, перевернул ее и опустил в нее кольцо Моргенштернов, цепочка сложилась, как жидкий металл. Застежка погнулась, когда она сорвала цепочку, но он умудрился выровнять ее.

– Пожалуйста, возьми его.

Ее глаза опустились, а затем неуверенно вернулись к его лицу.

– Хотела бы я понять, что оно значит для тебя.

Он слегка пожал плечами.

– Я носил его десять лет, – сказал он. – Некая часть меня в нем. Это значит, я доверяю тебе свое прошлое и его секреты. И, кроме того, – он легко коснулся одной из звезд, выгравированных на ободе кольца, – «любовь, что движет солнце и другие звезды». Притворись, что эти звезды означают это, а не Моргенштерн.

В ответ она снова надела цепочку на шею, ощущая, как она легла на привычное место под ее ключицами. Будто кусочек паззла встал на место. На секунду их взгляды соединились в безмолвной связи более сильной, чем их физический контакт; она держала его образ в воображении, словно запоминая его – спутанные золотистые волосы, тени от его ресниц, желтый янтарь его глаз – светлый, а затем темный.

– Я тут же вернусь, – сказала она. Он сжал ее руку. – Пять минут.

– Иди, – сказал он твердо, отпуская ее ладонь, и она развернулась и пошла назад по дорожке. Как только она отошла от него, ей снова стало холодно, и когда она дошла до дверей в здание, она уже замерзала. Она помедлила, открывая дверь, и обернулась к нему, но он был лишь тенью, освещенной нью‑йоркским горизонтом. «Любовь, что движет солнце и другие звезды», – подумала она, а затем, будто ответное эхо, услышала слова Лилит. «Такая любовь может сжечь дотла мир или возвысить его в великолепии». Ее охватила дрожь, и не только от холода. Она поискала глазами Джейса, но он, казалось, растворился в тени. Она повернулась и направилась внутрь, закрывая за собой двери.

Алек пошел наверх искать Джордана и Майю, и Саймон и Изабель остались вдвоем, сидя рядышком на зеленой кушетке в вестибюле. Изабель держала в руке ведьмовский огонь Алека, освещающий комнату почти спектральным сиянием, отражающимся от пылинок, падающих с люстры.

Она сказала очень мало с тех пор, как ее брат оставил их наедине. Ее голова была опущена, и темные волосы ниспадали вперед, а взгляд был на руках. Ее руки были изящными, с длинными пальцами, но и с мозолями, как у брата. Саймон никогда не замечал прежде, но на правой руке у нее было серебряное кольцо с рисунком языков пламени вокруг обода и выгравированной буквой «Л» в центре. Оно напомнило ему то кольцо, которое носила Клэри на шее, со звездами.

– Это фамильное кольцо Лайтвудов, – сказала она, заметив, куда он смотрит. – У каждой семьи есть эмблема. Наша – огонь.

Тебе идет, подумал он. Иззи была похожа на огонь в своем красном платье и со своим настроением, переменчивым, как искра. На крыше он уже подумал, что она задушит его, обвив руками его шею и называя его всеми возможными именами, вцепившись, будто никогда не отпустит. Теперь она уставилась в пустоту, неприкосновенная, как звезда. Все это очень смущало.

– То, что ты сказала нам, – произнес он, слегка запинаясь, наблюдая, как Изабель обвила прядь волос вокруг пальца, – там, на крыше – что ты не знала, что Клэри и Джейс пропали, что пришла сюда за мной – это правда?

Изабель посмотрела, заправляя прядь волос за ухо.

– Конечно, это правда, – сказала она с негодованием. – Когда мы увидели, что ты пропал с вечеринки – и ты последнее время был в опасности, а Камилла сбежала… – она осеклась. – И Джордан был ответственен за тебя. Он обезумел.

– Так это была его идея, отправится искать меня?

Изабель повернулась, оценив его долгим взглядом. Ее глаза были бездонными и темными.

– Это я заметила, что ты пропал, – сказала она. – Это я захотела найти тебя.

Саймон откашлялся. Он чувствовал странное головокружение.

– Но почему? Я думал, что ты ненавидела меня.

Это он зря сказал. Изабель покачала головой, ее темные волосы колыхнулись, и немного отодвинулась от него.

– Ах, Саймон. Не будь глупцом.

– Из. – Он протянул руку и нерешительно коснулся ее запястья. Она не отстранилась, просто смотрела на него. – Камилла сказала мне кое‑что в Святилище. Сказала, что сумеречным охотникам плевать на обитателей Нижнего Мира, они просто используют их. Она сказала, что нефилим никогда не отплатит мне тем же, что я сделал для него. Но ты отплатила. Ты пришла за мной.

– Естественно, – сказала она приглушенным голосом. – Когда я подумала, что с тобой что‑то произошло…

Он наклонился к ней. Их лица были в дюйме друг от друга. Он мог видеть, как искры от люстры отражались в ее глазах. Ее рот был приоткрыт, и Саймон чувствовал ее теплое дыхание. Впервые за то время, как стал вампиром, он ощутил тепло, будто между ними проскользнул электрический разряд.

– Изабель, – сказал он. Не Из, не Иззи. Изабель. – Могу я…

Лифт звякнул; двери открылись, и снаружи появились Алек, Майя и Джордан. Алек подозрительно посмотрел на Саймона и Изабель, когда они отстранились, но прежде чем он мог что‑то сказать, двойные двери вестибюля распахнулись, и в комнату вошли сумеречные охотники. Саймон узнал Кадира и Маризу, которые тут же подлетели к Изабель, схватили ее за плечи и стали спрашивать, что случилось.

Саймон поднялся на ноги и отошел, ощущая себя неуютно – и его тут же снес Магнус, несущийся через всю комнату к Алеку. Он, казалось, вообще не заметил Саймона. «В конце концов, через сотню, две сотни лет останемся только ты и я. Мы это все, кто останется», – сказал ему Магнус в Святилище. Ощущая себя безумно одиноким в толпе сумеречных охотников, Саймон прижался к стене, тщетно надеясь, что его не заметят.