Unknown - Страница 47

Сектанты едва ли заметили их появление. Они дрались, падая один за другим, пока Алек, Майя и Джордан размахивали вокруг себя кинжалами, когтями и ножами. Кнут Изабель рисовал мерцающие узоры в воздухе, разрезая тела и отправляя фонтаны крови в воздух. Майя сражалась особенно хорошо. Как минимум дюжина сектантов валялась у ее ног, и она вцепилась в следующего с горящей яростью, ее руки с когтями были по запястья в крови.

Сектант разбежался и прыгнул на Алека, вытянув руки. Его капюшон был надвинут; он не мог увидеть его лицо или угадать пол или возраст. Он вонзил лезвие Сендалфона в левую сторону его груди. Он закричал – мужской крик, громкий и хриплый. Мужчина упал, хватаясь за грудь, где огонь пожирал края дыры в его куртке. Алек отвернулся, ощутив тошноту. Он ненавидел смотреть, что происходило с людьми, когда их кожу пронзал ангельский клинок.

Внезапно он ощутил боль вдоль спины и повернулся, чтобы увидеть другого сектанта, хватающегося за острый кусок арматуры. Этот был без капюшона – мужчина, его лицо такое худое, что его скулы, казалось, сейчас проткнут кожу. Он зашипел и прыгнул на Алека, который отскочил в сторону, и оружие пролетело мимо него, не причинив вреда. Он развернулся и выбил его из руки сектанта; оно зазвенело по полу, а сектант попятился, чуть не споткнувшись об тело и убежал.

Алек заколебался на мгновение. Сектант, который только что напал на него, чуть было не добрался до двери. Алек знал, что нужно было преследовать его – он мог только догадываться, к кому мог побежать мужчина или за каким подкреплением – но он ощутил сильную усталость, отвращение и немного тошноту. Эти люди могут быть безумными; они, может, уже почти и не люди, но все равно это было так похоже на убийство людей.

Ему стало интересно, что сказал бы Магнус, но, по правде говоря, он уже знал. Алек уже дрался с подобными существами, демонопоклонниками. Почти все человеческое в них было сожрано демоном ради энергии, оставляющей только смертоносное желание убивать и человеческое тело, медленно погибающее в агонии. Им нельзя было помочь: вылечить, поправить. Он услышал голос Магнуса как будто колдун стоял рядом с ним: «Убить это самое лучшее, что ты можешь сделать для них».

Цепляя хачивару назад к поясу, Алек погнался, выпрыгивая из дверного проема в холл, вслед за сбежавшим сектантом. Холл был пуст, самый дальний лифт стоял с открытыми дверьми и издавал странный высокочастотный звук, звучащий по всему коридору. В холле было несколько дверей. Внутренне пожав плечами, Алек выбрал одну из них наобум и бросился внутрь.

Он оказался в коридоре из маленьких комнат, которые были почти не закончены – гипсокартон в спешке побросали, а из дыр в стенах торчали пучки цветных проводов. Ангельский клинок отбрасывал полоску света на стены комнаты, пока он осторожно двигался через нее, его нервы были на пределе. В один момент свет выхватил движение в темноте, и он подпрыгнул. Опуская клинок, он увидел пару красных глаз и маленькое серое тельце, убегающее в дыру в стене. Рот Алека скривился. Вот он, Нью‑Йорк. Даже в таком новом здании уже были крысы.

В итоге комнаты привели в более просторное место – не такое большое, как комната с пьедесталами, но побольше других. Там тоже была стена из стекла с прилепленными кусками картона.

Темный образ скорчился в углу комнаты возле недоделанной и торчащей трубы. Алек осторожно приблизился. Это была игра света? Нет. Образ был явно человеческим – согнутая, скрюченная фигура в темной одежде. Руна ночного видения на Алеке защипала, когда он сощурился, двигаясь дальше. Образ превратился в худую босую девушку, ее руки были прикованы перед ней к трубе. Она подняла голову, когда Алек подошел, и тусклый свет, проливающийся сквозь окна, осветил ее бледные светлые волосы.

– Александр? – сказала она, голосом полным недоверия. – Александр Лайтвуд?

Это была Камилла.

– Джейс, – голос Лилит пронесся, словно кнут по голой коже; даже Клэри при звуке его вздрогнула. – Я приказываю тебе…

Джейс замахнулся – Клэри напряглась, сжимаясь – и метнул нож в Лилит. Он пронзил воздух, вращаясь, и погрузился в ее грудь; она попятилась, потеряв равновесие. Каблуки Лилит заскользили по гладкому полу; демонесса вернула баланс с рычанием, дотягиваясь до ножа, чтобы вытащить его из груди. Плюясь словами на незнакомом Клэри языке, она позволила ему упасть. Он приземлился, шипя, его лезвие наполовину разъело будто от сильной кислотой.

Она повернулась к Клэри.

– Что ты с ним сделала? Что ты сделала? – Ее глаза были полностью черными секунду назад. Сейчас они, казалось, разбухли и вылезли из орбит. Маленькие черные змеи заскользили из ее глазниц; Клэри вскрикнула и попятилась, чуть не споткнувшись о низкую изгородь. Такую Лилит она видела в видении, которое показал Итуриил, со змеями в глазах и громоподобным голосом. Она наступала на Клэри…

И внезапно между ними оказался Джейс, блокируя продвижение Лилит. Клэри взглянула на него. Он снова был собой. Он, казалось, горел праведным огнем, как Разиэль возле озера Лин той ужасной ночью. Он вытащил ангельский клинок из‑за пояса; его белое серебро отражалось в его глазах; кровь капала с разрыва на его рубашке и скользила по голой коже. То, как он смотрел на Лилит – если бы ангелы могли подняться из Ада, подумала Клэри, они выглядели бы так же.

– Майкл, – сказал он, и Клэри не знала, была ли это сила имени или гнев в его голосе, но клинок засиял ярче, чем любой другой ангельский кинжал. Она на секунду посмотрела в сторону, ослепленная, и увидела Саймона, лежащего, согнувшись, возле стеклянного гроба Себастьяна.